Тамбовцев государство и экономика

Прежде чем перейти к анализу институциональных изменений в российской экономике за е годы, необходимо кратко остановиться на его теоретических предпосылках. Как известно, в настоящее время в экономической науке нет единой, общепризнанной теории институциональных изменений. Ее место замещают несколько различных концепций. Иными словами, при таком подходе к объяснению институциональных изменений внимание акцентировалось преимущественно на существовании спроса на них со стороны экономики, обусловленных недостаточной эффективностью использования ресурсов.

Очевидно, основные условия достижения такого положения дел - высокая вероятность применения санкций и их сравнительная весомость. И если с последним фактором в России, как всегда, "все в порядке", то есть санкции достаточно жестоки, то с; первым - опять-таки, как всегда, - порядка нет: Соответственно, из числа "внедряемых" - отобранных политическим рынком - правил остаются бытовать только те, что отбираются свободным институциональным рынком 1.

Причем некоторые из этих субъектов даже воспользовались предоставленной возможностью. Однако сам по себе отказ от прямого принуждения в сфере производства и торговли оказался недостаточным для того, чтобы вся российская экономика заработала как рыночная система. В стране до сих пор фактически отсутствует развитой рынок та-. Рынок же труда в силу известных ограничений по мобильности работников также функционирует лишь в зачаточной форме за исключением отдельных крупных городов.

Более внимательный анализ первого из названных феноменов показывает, что в данном случае реальное введение данного правила произошло задолго до принятия соответствующего нормативного документа, который только формализовал, разрешил делать без обещания наказания то, что фактически уже несколько лет было нормальной практикой для хозяйствующих субъектов.

Т а м б о в ц е в Виталий Леонидович — доктор экономических наук, профессор, заведующий лабораторией экономического факультета Московского государственного университета им.

Иначе говоря, начинают приниматься и соблюдаться те законы, которые отвечают интересам власть предержащих, а не те, которые снижают совокупные трансакционные издержки Политическим системам органически присуща тенденция производить на свет неэффективные права собственности, которые приводят к стагнации и упадку.

Короче, различия между механизмами политического и институционального рынков сводятся к тому, что через политический рынок вводятся или запускаются правила, результаты использования которых хозяйствующими субъектами приносят ту или иную выгоду игрокам политического рынка, в то время как на институциональном рынке имеют хождение используются правила экономического поведения, результаты следования которым.

Особенности этого механизма мы рассмотрим далее, сейчас же продолжим характеристику существующих концепций институциональныхизменений. Другим подходом к проблеме является предложенная В. Хайями теория "индуцированных институциональных инноваций" [10]. Они пытаются в равной мере учесть как экзогенные изменения, порождающие спрос на новые институты, так и политические и культурные ограничения на предложение "ответных" институциональных изменений.

Препятствием к тому, чтобы в числе реально действующих институтов были представлены только обеспечивающие наиболее эффективные условия хозяйствования, служат различные факторы, центральный среди которых — высокие транс-.

Соответственно, "развитие и изменения суть функции распределительного конфликта по поводу значимых социальных благ, в то время как устой-. Первый - о распределении сил в обществе и на политической арене соответственно о распределении. Ведь, во-первых, вполне может оказаться, что издержки должны будут нести одни политические группы, а пользоваться плодами - другие; а во-вторых, если даже субъекты выгод и издержек совпадают, расходовать ресурсы необходимо в данный момент, получать же выгоду предполагается только в будущем.

Кроме того, именно плановые "задания" служили отправной точкой для установления масштабов легального денежного поощрения и менеджеров, и других работников.

Если обобщить приведенные выше позиции, то можно выделить три значимых для нашейтемымомента:. Это означает, что следует выделять фазы зарожденияизменения институциональноенововведение , функционирования нового института и его отмирания, исчезновения, являющегося одновременно и параллельно и фазойвозникновенияегофункциональногозаместителя— новогоинститута. Очевидно, жизненныециклыразличныхэкономических институтовсильноотличаютсяпосвоей продолжительностиипричинампереходаотфазыкфазе;.

Однако подобные предписания формально антиконституционны, то есть государственное введение такого рода предписаний в принципе само стало нарушением формальных правил. Все прочие институты, свойственные централизованно планировавшейся экономике, - увы! Вместе с тем, необходимо подчеркнуть принципиальную важность этой новации которая открыла перед хозяйствующими субъектами возможности использовать доступные им ресурсы наиболее эффективным образом.

Именно в неполноте системы рынков современной российской экономики некоторые исследователи усматривают основнуюпричинупродолжающегосяпаденияпроизводства[18]. А какие принципиально новые правила хозяйственного поведения возникли за истекшее десятилетие? Обнаружить их не так-то просто. Чаще всего в качестве масштабных институциональных инноваций, осуществленных государством и означающих решительный переход к рынку, называют либерализацию цен и введение частной собственностинапроизводственныеактивы средствапроизводства.

Выражение "конкуренция институтов" представляет собой, конечно, метафору, впрочем, равно как и выражение "конкуренция товаров". Иначе говоря, "конкурентная победа" того или иного института означает, что именно он получил массовое распространение в экономическом поведении, систематически используется в схожих ситуациях подавляющим большинством хозяйствующих субъектов, а "проигрыш" в конкурентной борьбе - что данное правило перестает применяться вообще или ему следуют лишь изредка в классе схожих ситуаций принятия решений.

В рамках первого речь идет именно об отказе от попыток диктовать производителям и продавцам параметры производства и обмена, поскольку в действительности фактическое размывание централизованного планирования началось задолго до перестройки. Оно выражалось в первую очередь в феномене массовой корректировки планов, то есть подгонки плановых "заданий" к фак-. Что же касается установления цен, то формулярный характер определения оптовых цен себестоимость плюс нормативная прибыль давал.

В качестве элементов такой практики можно назвать бартерные обмены дефицитными товарами и ресурсами, договорныецены, функционирующийчерныйрынокит. Что же касается введения частной собственности, то для внесения ясности в этот вопрос нужно вспомнить, что данный феномен представляет собой набор различных частичных правомочий.

Важно подчеркнуть, что эти сложившиеся институты мы будем рассматривать с точки зрения изменений: Дело в том, что в зависимости от источника появления того или иного порядка действий сильно меняются и возможности сознательного влияния на этот порядок, если он по каким-то причинам не удовлетворяет тех или иных экономическихагентов.

Процессы распределения ресурсов требуют трансакционных издержек затрат на поиск партнеров, измерение качеств предмета обмена, на ведение переговоров, на мониторинг реализации согласованного контракта, на предотвращение оппортунистического поведения сторон и т.

Но поскольку трансакционные издержки не являются нулевыми, можно ожидать формирования различных моделей экономического поведения, отражающих различия в том, насколько успешно конкретная институциональная система снижает трансакционные и трансформационные издержки.

Таким образом, "относительные успехи", фигурирующие в приведенной выше цитате, имеют не только экономический, но и социально-психоло- гическийхарактер. Исходя из того, что в массовых процессах выбора экономических институтов присутствуют спрос на конкретные виды институтов, предложение последних со стороны тех агентов организаций и индивидов , которые в состоянии обеспечить включение субъектов спроса в функционирование желаемого института, а также цена использования института, оказывается возможным говорить не только о феномене конкуренции институтов, но и о существовании рынка институтов, на котором, собственно, и происходит их конкуренция метаконкуренция, по Ф.

Ведь именно правила вместе с механизмами принуждения к их выполнению и представляют собой, согласно Д. Как связаны правила и богатство? Экономическая теория модель общего равновесия , как известно, утверждает, что стоимость максимизируется, когда ресурсы - путем добровольных обменов - способны перераспределяться таким образом, что оказываются там, где могут быть использованы наиболее эффективно.

Но почему же упорно существуют сравнительно неэффективные экономики? Что мешает им воспринять институты более эффективных экономик? Если бы институты существовали в рамках нулевых трансакционных издержек, то история не имела бы. В другой своей работе, специально характеризуя роль государства в формировании эффективных прав собственности то есть способных обеспечить наибольшую совокупную, общественную эффективность использования ресурсов , Норт отмечал: Это создает возможность для тех, кто обладает большей силой принуждения, толковать законы в собственных интересах независимо от того, как это скажется на производительности.

Между тем в периоды нестабильности, особенно политической, коэффициент дисконта может быть достаточно велик, что сразу делает стартовые издержки изменения запретительно высокими. Посредством своих добровольных взаимодействий. Важнейшей функцией этого конкурентного рынка выступает, следовательно, поощрениеинституциональныхинновацийиформадаптивногоповедения" [14, р.

Эта теория подчеркивает не только культурную ограниченность предлагаемых институциональных изменений, но и выдвигает на передний план фактор. Кроме того, необходимо выделить "распределительную" теорию институциональных изменений Г. С его точки зрения, отношение отдельных экономических агентов к предлагаемой институциональной инновации определяется чистыми выгодами, достающимися им от осуществления последней. Возникающий конфликт интересов находит свое разрешение в процессе ведения политических переговоров и заключения соответствующих сделок контрактов: Высокий уровень трансакционных издержек на политическом рынке ведет к тому, что такие формы, как многочисленность сторон политического контрактного процесса, разнородность групп специальных интересов, информационная асимметрия и неравномерность в распределении богатства, могут в результате привести к появлению социально неэффективных конечных результатов, то есть к принятию не наилучших из объективно возможных политических решений по изменению формальных правил поведения экономических агентов.

Следование индивида тому или иному правилу обусловливается, очевидно, не только текущими экономическими выгодами, но и более широким кругом обстоятельств, включая упоминавшиеся традиционные, религиозные или идеологические ограничения, ожидаемые социальные санкции за их нарушения, ожидаемые выгоды от следования иным нормам различные формы одобрения со стороны группы, разделяющей такие нормы и т.

Что же действительно изменилось в институциональной структуре российской экономикизапрошедшие10 лет? Рассмотрим эти изменения подробнее.

В соответствии с их подходом экзогенные изменения в технологиях, обеспеченности ресурсами или в потребительском спросе создают неравновесие на рынках факторов производства, из которого и вырастает спрос на институциональные изменения. При этом, по их мнению, институциональные инновации предлагаются для того, чтобы сохранить достающуюся государству или его функционерам — "политическим предпринимателям" долю частных доходов. Поскольку рост частных доходов не тождествен социальному благосостоянию, предлагаемые властью институциональные нововведения могут быть неэффективными с точки зрения всего общества, его экономики.

После такого теоретического введения попытаемся ответить на вопрос: Представляется, наиболее значимым правилом, которое перестало действовать в российской экономике, является — для значительного числа хозяйствующих субъектов - институт всеобщего принудительного назначения поставщиков ресурсов и покупателей продукции. Разумеется, частично и притом для многих экономических агентов он все еще сохраняется, проявляясь в таких феноменах, как регулярно издаваемые губернаторами предписания продавать зерно только определенным элеваторам и т.

Следовательно, правила, облегчающие обмен, минимизирующие трансакционные издержки, способствуют максимизации стоимости богатства , в то время как правила, ему мешающие, не максимизируют стоимость, а лишь перераспределяют ее - обычно в пользу тех или иных индивидов или их групп так называемыхгруппспециальныхинтересов. Проанализировав сложившиеся правила действий индивидов в условиях современного российского капитализма, мы можем попытаться определить, какие из них способствуют, а какие препятствуют свободным и добровольным обменам, то есть эффективному использованию тех ресурсов, которыми так богата наша страна.

Очевидно, фактическое отсутствие указанных рынков как легальных и массовых нелегальные сделки с землей, как известно, происходят постоянно приводит к тому, что соответствующие трансакционные издержки велики и препятствуют свободному движению ресурсов с целью повышения эффективности их использования.

Иначе говоря, даже если правители захотят принимать законы, руководствуясь соображениями эффективности, интересы самосохранения будут диктовать им иной образ действий, поскольку эффективные нормы могут ущемить интересы сильных политических группировок Как представляется, приведенные положения достаточно адекватно характеризуют нынешнюю российскую ситуацию, однако не отражают альтернативного способа "внедрения" институциональных инноваций - через так называемый институциональный рынок.

При этом институциональная структура может неточно отражать имеющуюся асимметрию распределения ресурсов - из-за наличия индиви-. Лишь случайно общественное разрешение распределительного конфликта может привести к конечным результатам, оказывающимся также социально желательными. По его мнению, гипотеза о том, что конструкция исключает неэффективные институты, должна быть отброшена, поскольку сила возможность насилия , как правило, распределена в обществе неравномерно.

Еще одна важная теоретическая позиция - позиция Дж. Найта, который привлек внимание к "проблеме безбилетника" в связи с процессами заключения политических сделок по поводу осуществления социально эффективных институциональных изменений [13]. С этой точки зрения рациональный экономический агент не будет принимать участия в подобном контрактном процессе, поскольку в случае его успешного завершения он без всяких затрат получит свою часть общей выгоды. Найт трактует социальные взаимодействия как контрактные процессы и вводит понятие асимметричного распределения силы в обществе в качестве первичного объяснения институциональных изменений.

Тому есть две основные причины. Во-первых, доходы, которые получают правители, могут оказаться выше при такой структуре собственности, которая хотя и неэффективна, но зато легче поддается контролю и создает больше возможностей для взимания налогов, чем эффективная структура, которая требует высоких издержек контроля и сбора налогов. Во-вторых, правители, как правило, не могут позволить себе устанавливать эффективные права собственности, поскольку это может оскорбить одних подданных и тем самым поставить под угрозу соблюдение прав других.

При этом не учитывался потенциал их предложения, "зависящего от способности и желания политического порядка обеспечить новую институциональную среду" [4]. Причем игнорировались не только политические факторы, но и значимость того, как вводимые правила, принимаемые или отвергаемые институциональные изменения повлияют на перераспределение богатст-. Ведь, как отмечает Б. Вира, "выбор институциональных альтернатив осуществляется на политической арене и является конечным.

Общим местом анализа происходивших последние 10 лет в России преобразований стали представления о них как о радикальном изменении, о ликвидации администра- тивно-командной, централизованно планировавшейся экономики, о переходе к рыночной модели или, по крайней мере, о начале такого перехода. Я не буду пытаться рассмотреть все его стороны или составляющие и остановлюсь только на институциональныхизменениях, произошедшихзауказанныйпериод. Если формулировать кратко, суть институционального подхода к экономике заключается в признании того, что богатство народов, фирм, отдельных граждан зависит не только или даже не столько от тех ресурсов, которыми обладает или располагает соответствующий субъект, сколько от тех правил, по которым он может использовать эти ресурсы.

Фактически все из них, за исключением права беспрепятственной продажи, уже принадлежали менеджменту государственных предприятий. Приватизация, тем самым, опять-таки явилась не более чем формализацией фактического распределения правомочий собственности, возникшего еще в дореформенные времена. О том, насколько сейчас расходятся формальная и фактическая структуры собственности и контроля, красноречиво говорят ответы на вопросы одного из обследований, проведенного в рамках проекта ИСАРП "Неформальный сектор в российской экономике": Таким образом, обе рассмотренные инновации, успешно введенные - внедренные - государством, на поверку оказываются формализацией практики, сложившейся спонтанно, без использованияпринудительныхусилийгосударства.