Тайная жизнь мисс дорис дюк

Легендарная наследница табачного короля Америки Дорис Дьюк имела множество домов по всему миру. Но лучше всего чувствовала себя в поместье "Шангри-Ла" на Гавайях.

Первый этаж парижского Музея декоративного искусства обычно делят между собой сразу несколько выставок. Изменить эту традицию смог только Кристиан Диор. По вопросам соблюдения интеллектуальных прав обращайтесь по адресу intellectualrights admagazine.

Не станет и топить разочарование в работе или хобби. Ведь не было разочарования папа же предупредил! Цветистая личная жизнь Дорис у многих вызывала вопросы.

С возрастом, устав от людей, она все больше времени проводила с домами. Но мизантропия ей не грозила: Ее прихоти, впрочем, становились всё эксцентричнее, фавориты всё страннее, а щедрость всё безудержнее. Удочерила специалистку по танцам живота Чанди Хефнер.

К тому, что она всего лишь кошелек, Дорис отнеслась спокойно: Она не стала делать из этого трагедии. Медовый месяц ознаменовался покупкой поместья на Гавайях. Там нашлось место уменьшенной копии знаменитого персидского павильона Чихил-Сутун "Сорок колонн". Коридор в приватной части дома. Белостенный хозяйский особняк в мавританском стиле уместнее смотрелся бы где-нибудь в Марокко, но до Гавайев было ближе. К тому времени как бракоразводные адвокаты вытравят последние следы пребывания Джеймса Кромвеля в ее жизни, "Шангри-Ла" станет для Дорис тем, что русский человек называет дачей.

Дела в Америке будут неизбежно возвращать ее в девятикомнатный пентхаус на Парк-авеню. Квартира на Таймс-сквер превратится в офис. А громадный особняк на Пятой авеню она в году подарит Нью-Йоркскому университету.

Назначила дворецким алкаша и неудачника Бернарда Лафферти: Поговаривали, что старуха просто выжила из ума. Но возможно, она была самой здравомыслящей из всех. Она была одинока и фантастически богата, она понимала, что жизнь подходит к концу и что в могилу всё равно ничего не заберешь. Так пусть хоть один алкоголик будет счастлив, тайком накачавшись коллекционным портвейном.

Сперва она честно попыталась поискать нового "папу" под видом мужа. Джеймс Кромвель, сын флоридской светской львицы Евы Стотсбери, годился в таковые хотя бы годами. Но брачную жизнь начал с подробно оговоренных материальных выплат от юной супруги — брак входил в его планы как ступень в карьере посла в Канаде. В м комната была оформлена в гавайском стиле, но в х Дорис решила ее переделать на восточный лад под стать остальному интерьеру.

Дорис и ее муж Джеймс Кромвель в только что отстроенном доме, год. О прозе жизни за оградой напоминало неизменное присутствие телохранителей: И сквозь эту жизнь отец старался проложить для крошки Дорис безопасный коридор, стены которого были бы оклеены надежнейшей из защит: Человек неглупый, он знал всё о хрупкости а потому порочности хрустальных замков и башен из слоновой кости.

Почти как Пеппи Длинныйчулок, она была совсем одна и нимало от этого не расстраивалась. В комнатах и в парке витала тень отца, и под защитой его дома Дорис с недетской рассудительностью дала себе вырасти до восемнадцати лет — постепенно вникая в детали унаследованного бизнеса, а заодно упражняясь в танцах, ибо девице ее возраста и статуса пристало быть на выданье и выезжать на балы.

Хобби, благотворительность и любовники еще будут придавать жизни Дорис Дьюк некое бурление на поверхности. В особенности трагикомический роман с дизайнером Эдуардо Тирелло: Поместье Дьюк называется "Шангри-Ла" — в честь затерянного в Тибете идиллического монастыря из романа Джеймса Хилтона "Потерянный горизонт". Название стало нарицательным, так как роман имел огромный успех и был блистательно экранизирован в году, за год до завершения стройки поместья Дорис. Но берега уже не сдвинутся. Зимы Дорис будет делить между гавайской "Шангри-Ла" и калифорнийским "Соколиным гнездом", когда-то принадлежавшим Рудольфо Валентино.

Дорис Дьюк впервые увидела Гавайи во время медового месяца в году. Гавайи были последней точкой путешествия. Дорис было двадцать два года, и она влюбилась в острова даже больше, чем в мужа. Гигантский айсберг своих финансов Дорис подтаивала со всех сторон. Собрала выдающуюся коллекцию исламского искусства, скандальную коллекцию любовников, поразительную коллекцию домов и квартир. Ее бросало то в садоводство, то в музицирование, то в серфинг, то в журналистику, то на защиту животных, то в благотворительность — и каждый раз со штормовым размахом.

В школу и домой Дорис возили в специально купленном "роллс-ройсе", но училась она, как все нормальные дети. О том, что папочка любит свою принцессу, напоминали его личный вагон "Дорис", яхта "Дорис" и неизменное поучение: В категорию "всех остальных" была оттеснена и мать — единственная, для кого семейная идиллия была клеткой. В году "мистер Кэмел" скончался, и вдова попыталась спихнуть с рук поместье в Нью-Джерси. Но обнаружила, что связь между отцом и дочерью сильнее смерти: Семейное гнездо осталось за Дорис.

По завещанию Дорис он получил еще и пятимиллионный гонорар и полумиллионное годовое пожизненное содержание. А также иск от танцовщицы живота, которой Дорис не оставила ничего. Газеты вопили, уж не отравил ли наследник сумасшедшую старуху, тело которой в подозрительной спешке сожгли. Голливуд уже снимал фильм "Тайная жизнь Дорис Дьюк". Сама же она, видимо, призраком летала между ними всеми и забавлялась устроенной комедией.

Дорис Дьюк была не только одной из самых богатых женщин XX века, но и знаменитой красавицей. Что не помогло ей в личной жизни — все ее браки были неудачными. Она росла "папочкиной единственной принцессой" в буквальном смысле всех трех слов. Джеймс Бьюкенен Дьюк, приучивший страну курить Camel, стал табачным королем Америки. Дорис была его единственным ребенком. Отец сделал всё, чтобы превратить семейное поместье Хиллсборо в Нью-Джерси в заповедник счастливого детства — с искусственными озерами, теннисными кортами, парой живых верблюдов и тридцатикомнатным особняком.

Дорис Дьюк всю долгую жизнь кочевала из одного списка, дразнящего обывателей, в другой. Из "самых богатых наследниц Америки" в "самые богатые невесты", оттуда в "самые богатые женщины". За захватывающей борьбой Дорис с собственным богатством простая публика следила через замочные скважины таблоидов.

Сюда она будет свозить свои покупки: Число экспонатов перевалит за три тысячи, и Дорис превратит дом в музей, причем поделится ими с Музеем Азии в Сан-Франциско и Музеем искусства в Балтиморе. Она антикварная, сделана в XIX веке и имеет размер четыре на четыре метра. Покончив с брачным экспериментом, Дорис не будет больше искать в мужчинах ни спасения от одиночества, ни дружбы, ни близости.

Дизайнер Екатерина Углова оформила квартиру в Чебоксарах для своих соседей — семьи бывшего военного. Японская дизайн-студия Nendo создала коллекцию аксессуаров для дома специально для французского бренда Christofle. Свое название проект получил из-за необычного дизайна: Куратор дома-музея южноафриканской художницы Ирмы Стерн и свой собственный дом превратил в подобие арт-галереи. Для того чтобы максимально использовать потенциал пространства, заказчик пригласил Кристофера Коулмена.

Но вопросы отпадают, если вместо "она" поставить "он". Дорис относилась к любовникам так, как обычно богатый самостоятельный мужчина относится к любовницам: Просто потому, что ей захотелось. Дороже остальных обошелся в м плейбой Порфирио Рубироза. Сперва пришлось отстегнуть миллион отступных его жене Даниэль Даррье, а потом оформить брак чин чином. Каприз дамы получил в подарок лошадь для поло, спортивное авто и особняк в Париже. Но потом надоел, и после развода Дорис вернулась к карусели романов покороче, подешевле и повеселее.

Такие жизни обычно увенчиваются оглушительным банкротством. Но состояние Дорис всё прирастало: Чего она не умела категорически — это сидеть на месте. Но цыганщина, пусть и в оправе роскошных отелей, ей претила: Несмотря на внушительные любовные приключения, бурные хобби, страстные увлечения и жизнь светской дамы международного масштаба, Дорис Дьюк была "домашней девочкой". Папа остался бы ею доволен.

Это очень помогло ему в оформлении московской квартиры для дамы с такими же интересами. Серый — новый бежевый. Рассказываем, почему так вышло и как с этим жить. Но одно дело — говорить, а другое — решиться на яркую квартиру, как это сделали заказчики дизайнера Дарьи Харитоновой.

Ее подлинным спутником жизни — верным, любящим, надежным — оставалось отцовское поместье в Нью-Джерси. Она превратит его в основной полигон увлечения садоводством, а заодно в приют для коллекции скульптуры, венцом которой была реплика "Граций" Кановы. Коллекцию собрал отец, так что парк и особняк Хиллсборо стали для Дорис своего рода материальной инкарнацией умершего: Терраса столовой была одним из самых любимых мест Дорис — ей нравилось, что отсюда можно и на океан смотреть, и в сад напрямую попасть.